НЬЮ-ЙОРК: 13 апреля 2016 г.
Обращение Архиерейского Синода Русской Зарубежной Церкви к клиру и пастве

Возлюбленные о Господе отцы, братия и сестры —
клир, монашествующие и паства Русской Зарубежной Церкви!

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

В свете публикации документов, которые должны быть рассмотрены на предстоящем Всеправославном Соборе на Крите 16-27 июня 2016 г., Архиерейский Синод Русской Зарубежной Церкви приступил к рассмотрению указанных текстов совместно с множеством иерархов, клириков и мирян, которые продолжают подготовку к Великому Собору; и стремится сообщить богоспасаемой пастве и иным о тех предложениях, которые мы вносим, ввиду того, что документы Собора пробуждают интерес и у очень многих вызывают вопросы. В этом деле, как и во всем, мы помним слова Господа, обращенные к святому апостолу Петру: Господь поведал, что дело будущего пастыря будет в том, чтобы пасти (кормить) овец Его (Ин 21,17); и также, что пища для тех, кто любит Его, заключается в усердном сохранении того, о чем Христос учил: А́ще лю́бите мя́, зáповѣди моя́ соблюди́те, (Ин 14,15), и áще ктó лю́битъ мя́, слóво моé соблюдéтъ (Ин 14,23). С усердием исполняя эти божественные заповеди, вся полнота иерархии Русской Православной Церкви, стремясь применить совет праведного Соломона: послýшаетъ премýдрости твоé ýхо, и при­­ложи́ши сéрдце твоé къ рáзуму (Притч.2.2), рассматривает со смирением, усердием и повиновением документы, которые стали доступны нам.

Данная задача осуществляется в духе свободном от страха или мирских забот, поскольку мы горячо верим, что Сам Господь всегда остается кормчим Церкви: Он вел Свою Церковь многие века до наших дней, и Он продолжит руководить нами и хранить нас в настоящее время и до скончания века. Мы, скорее, предлагаем размышления над некоторыми из текстов, с тем, чтобы присоединить наши мысли к рассуждениям тех многих других, работающих во благо всех наших общеправославных начинаний, в том числе Святейшего Патриарха и тех членов нашей Русской Православной Церкви, которые трудятся вместе с ним на ниве подготовки Собора. В то время как некоторые из документов (которые предсоборным совещанием были подготовлены для рассмотрения Всеправославным Собором, и которые, конечно, являются не окончательными текстами, но обязательно лишь предварительными) озабоченности не вызывают, но более того содержат важные разъяснения (см. например, документ “Автономия и способ ее провозглашения”), применение в других текстах терминов, допускающих двоякое толкование, отсутствие богословской точности и применение чуждого священной традиции Церкви экклезиологического языка, требуют комментариев, которые могут исправить весь текст.

Речь идет, в первую очередь, о двух документах. “Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром” и “Миссия Православной Церкви в современном мире”; также возникает несколько вопросов и к тексту, регламентирующему процедурную составляющую, озаглавленному “Регламент организации и работы Святого и Великого Собора Православной Церкви”

Документ “Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром”

Изучая документ “Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром” мы не можем пройти мимо заметной несогласованности – как с точки зрения понятийного аппарата, так и концептуальной, – но с большей горестью мы отмечаем несостоятельность документа с точки зрения исповедования истинной православной экклезиологии, в той мере, в какой это необходимо для надлежащего провозглашения Истины Христовой в разделенном мире. По нашим оценкам, данный документ является самым спорным из всех Предсоборных документов, и чтобы приобрести допустимую для принятия форму, он должен быть существенно доработан и исправлен на сессиях Великого Собора. Несоответствия в экклезиологической терминологии очевидно выражены и на них указывали, в частности, Его Высокопреосвященство митрополит Навпактский и Свято-Власиевский Иерофей и Его Высокопреосвященство митрополит Лимассольский Афанасий, а также многие богословски образованные представители православного духовенства и мирян.

Хотя документ начинается словами определяющими Православную Церковь как “Единую, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь” (п.1), которая “основывает свое единство на факте ее основания Господом нашим Иисусом Христом и общении во Святой Троице и таинствах” (п.2), терминология, используемая по ходу дальнейшего текста, выявляет двусмысленные, далекие от ясности и истинности фразы. Кроме того, что заявление о Православной Церкви, как о “Единой” Церкви, подрывается дальнейшим утверждением, что “Православная Церковь констатирует существование в истории других не находящихся в общении с ней христианских церквей и конфессий” (п. 6) и повторяющимися фразами “другие христианские церкви и исповедания” (п. 6, п. 20), в документе отсутствует какая-либо ссылка на факт, что Церковь не только “основана” Господом нашим Иисусом Христом (см. п. 2), но и является Его мистическим Телом, всегда единым и неразделяемым (ср. Еф. 5:30, Кол. 1:24). Хотя, конечно, все признают существование в истории групп, которые отдельно от Православной Церкви стремятся следовать за Спасителем, и которые могут именовать самих себя «церквами», православная экклезиология не допускает множественности того, что должно быть всегда одним и единым: Самого Тела Христова. В обыденной речи такая терминология (напр. “другие церкви”) иногда используется из удобства, но она недопустима в официальном церковном документе, который должен быть безупречно точным и ясно и недвусмысленно выражать то Предание, которое мы получили от Отцов, и которое те получили от Господа.

Еще серьезнее недоработки, касающиеся сущностных границ Церкви, на понимание которых и был направлен документ: отсутствует понимание Церкви и ее отношений к тем, кто находится вне нее. Наши сердца вторят чувству священномученика Илариона (Троицкого), который о расколотом христианском мире заметил: «Кто из сознательных христиан не скорбит душой, когда видит вражду и разделение среди тех людей, которых должна объединить их вера, среди которых должны бы царствовать мир, оставленный и дарованный Христом Его ученикам, и любовь, излитая в сердца христиан Духом Святым!» – мы признаем, в то же время, что достижение такого мира для тех, кто разделен, возможно только через объявление единого истинного пути к единству: спасительной жизни предлагаемой в Церкви; а понимание, как вернуться в неделимую Церковь начинается с правильного понимания разделения. Здесь документ наименее ясен. Нигде в тексте разделение между христианами, не определяется, следуя правилам Святых отцов и канонам Соборов, как следствие расколов и ересей (что наиболее удивительно, данные термины вообще отсутствуют в тексте), каковым оно является в перспективе разрыва и ухода от Тела и Истины Христовой[1]. Вместо этого документ перенимает квазицерковный подход, согласно которому разделения мыслятся внутри некоего широко понимаемого “христианского единства” (п.4), что само по себе становится двусмысленным выражением, намекающим на главенствующее “единство верующих во Христа” (там же), которое распростирается за пределы “Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви” и включает в себя множество других конфессий[2].

В духе инославного и не соответствующего православной экклесиологии понимания документ развивает идею о христианском единстве, как о чем-то “утраченном” (п. 5), а “восстановление христианского единства” объявляется одной из постоянно присутствующих целей Церкви (пп. 4, 5, 12, 24). Такое утверждение противоречит справедливому утверждению, что “Единство, которым обладает Церковь по своей онтологической природе, не может быть нарушено” (п. 6). Более того, смешение верного утверждения, что Церковь свидетельствует “тем, кто находится вне ее” (там же), с указанием, что она активно работает с разными деноминациями для поиска “утраченного единства христиан на основе веры и предания древней Церкви семи Вселенских Соборов” (п.5) ясно дает понять, что в вышеупомянутом единстве Святая Православная Церковь этих Соборов не более чем частица или осколок, а не неразрывное целое, сохраняемое Христом, как Его Невеста (Еф. 25-26, 32). В этом всем не только привносится чуждая экклезиология, зафиксированная в Проекте документа Всеправославного Собора, но и оставляются без внимания действенные пастырские возможности. Нам действительно надлежит воспользоваться случаем, именно сейчас, когда разрабатывается соборный документ, чтобы заявить, что действительное отсутствие единства среди христиан сегодня – это потеря единства инославных с Православной Церковью; и путь к врачеванию, которое может дать человечеству подлинное единство, – это раскаяние в расколах и ересях и возвращение в Единую Церковь, единство которой никогда не было потеряно[3]. Когда на Божественной литургии мы молимся, возглашая прошение “о соединении всех” то речь идет о Божественном сохранении внутреннего единства, при этом мы несем в наших сердцах надежду на то, что отделившиеся от этого единства могут в него вернуться. Всеправославное заявление, которое не благовествует эту евангельскую надежду в мире, упускает возможность должным образом нести весть о спасении. SUITE