Naissance au Ciel de l'archimandrite Placide Deseille. On dit qu'on ne compte pas les années pour un moine. Il les a toutes donné au Seigneur. Venant à l'orthodoxie d'une autre tradition, s'enracinant dans l'orthodoxie après avoir découvert son sens intrinsèque, il est devenu lui même un témoin de l'orthodoxie. Un témoin dans la fidélité à la Tradition de l'Eglise, d'une Église témoin du Seigneur ressuscité, d'une Église aimante car le Seigneur est Amour sans limite, d'une Église don de soi à l'image de Son Seigneur et Dieu. Il n'a cessé d'être un digne typos du monachisme d'hier, d'aujourd'hui et de demain, celui qui parle au Ciel tout en souciant des mortels. Il n'a cessé d'être un symbole de l'ouverture vers l'autre, dans un dialogue à la fois de la vérité et de l'agapé. Il fut un pont, un passeur, un lien entre l'Orient et l'Occident mais aussi, en tant que père spirituel de beaucoup, un pont pour eux entre le ciel et la terre. Mémoire éternelle !

Проводить в последний путь известного православного подвижника, богослова и патролога в основанный когда-то им монастырь прибыло около 300 монашествующих и мирян из разных монастырей и православных приходов Франции. Многие из них были духовными чадами старца, благодаря которому приняли православие или монашество. ДАЛЕЕ ПО ССЫЛКЕ

Источник: http://afonit.info/novosti/novosti-afona/vo-frantsii-sostoyalos-pogrebenie-skhiarkhimandrita-plakidy-dezej

Но я знаю, все-таки факт, сколько лет эмиграции — ни одного мужского монастыря не было, пока, наконец, не перешел из католичества Pere Placide и сделал монастырь.

— Из людей того времени, Вы знали, наверное, отца Александра Шмемана[22]?

— Отца Александра я хорошо знала. Андрея тоже, но Александра больше. Они оба прислуживали с моим братом в кафедральном соборе. Мальчики, такой толстенький отец Александр а этот Андрей более худой. И он не переменился, знаете, отец Александр. Я все думала, сколько он сделал, сколько он сделал для Православия... И мне всегда интересно было: а как он умрет? А он умер, как святой! Он все принял с таким смирением — «Да будет воля Твоя». Последнее его слово было «Аминь» перед смертью. Нет, он был удивительный человек.

Мы с отцом Александром общались во Франции. А потом, когда он приезжал из Америки, я иногда его встречала на Daru, была очень рада видеть, но, конечно, для бесед у него уже не было времени.

— Насколько верно, что отец Александр не любил монашество?

— Очень не любил. Это кто-то ему внушил, я думаю, что это отец Киприан (Керн). Который сам был монах, архимандрит, которого я знала еще юным студентом и не-монахом, но у него, по-моему, было такое отрицание монашества. А он был авва, как бы сказать, отца Александра и всего этого поколения. И он им это, по-моему, внушил. Но мне он, например, сказал, отец Киприан — ну какой же он дурак, этот Ваш отец Мефодий. Я говорю: «Как Вы смеете так говорить, почему Вы так говорите?» Он смягчился — «Как это Вы, как это он Вам позволил…» И дальше не стал говорить. Он имел в виду, что я не вышла замуж. Он был, по-моему, очень против.

А что им не нравилось в современном монашестве? Ведь не монашество как таковое. Или это казалось непригодным в эмигрантских условиях?

— Может быть. Не знаю. Но я знаю, все-таки факт, сколько лет эмиграции — ни одного мужского монастыря не было, пока, наконец, не перешел из католичества Pere Placide и сделал монастырь. И это все-таки странно, знаете, когда на подворье все богослужение, все идет к монашеству…

— Но ведь были отдельные монахи. Тот же владыка Мефодий.

— Да, были конечно. Отец Мефодий. Потом отец Никон[23], который стал потом епископом. Но это единицы, и вообще их тут нету нигде, до сих пор, русских монастырей.

— А в Джорданвилле, в Америке?

— Там наоборот. Там большая деятельность была. Это те, кто переехали из Германии, кажется? Там у них было большое такое дело издания, и вообще там много было монахов, а у нас — никого

«Любящий молитвенник»: беседа с игуменьей Ольгой (Слезкиной)http://www.taday.ru/text/1902313.html