Вечная память!
Я была знакома с владыкой Сергием, он мне помог и советом и делом. Потдержал в трудную минуту. Привожу отрывок из моего рассказа: " и вот я умерла" опубликованном в № 253 -2008г "Новом Журнале"( Нью-Йорк). http://magazines.russ.ru/nj/2008/253/kk24.html
.........................

В 2000 году я задумала устроить выставку ее работ в Русском музее. Мне предстоял огромный труд. Нужно было найти, собрать воедино максимальное количество ее работ, разбросанных по миру, и привезти в Питер. На пути этом меня ждало много разочарований, но и радостей, одна из которых – знакомство с самыми разными людьми, одинаково увлеченными м. Марией.

Для осуществления замысла я получила благословение двух архиепископов и согласие митр. Кирилла Смоленского, что он напишет предисловие к моей книге “Красота спасающая”. Я договорилась с архиепископом Сергием (Коноваловым), настоятелем собора св. Александра Невского на ул. Дарю в Париже, что приду к нему. Он очень мне помогал с этой выставкой и обещал найти и передать для выставки три иконы м. Марии. Трудность заключалась в том, что иконы куда-то затерялись и никак невозможно было их обнаружить. В храме их не было, я обзвонила многих настоятелей, прошла по парижским церквям 15-го округа. Все безрезультатно. Иконы исчезли. Надо сказать, что с работами м. Марии всегда много сюрпризов. Достаточно вспомнить, что после ее гибели, в сороковые годы, в храме на ул. Лурмель были закрашены коричневой краской ее фрески, а гобелен “Тайная вечеря” убрали с глаз долой!

Вот почему я не унывала, продолжала поиски. Я попросила владыку Сергия еще раз пройти по комнатам подворья, подняться на этажи, заглянуть в разные чуланы, спуститься в крипту. Ничего! И уже отчаявшись, остановившись у какой-то покосившейся полуоткрытой двери, за которой было навалено старья и ломаной мебели, я сказала: “Ну, не здесь же мы будем искать?” А владыка устало ответил: “Посмотрим на всякий случай”. Мы вошли и увидели старую допотопную деревянную стремянку, прислоненную к большому дубовому шкафу, который простирался под самый потолок. И что-то меня как бы толкнуло, и я сказала: “Владыка, простите сердечно, но не могли бы вы немного подстраховать меня, попридержать эту лестницу, а то, боюсь, я с нее рухну”, – и полезла наверх. Шкаф был весь в пыли, и когда я поднялась на последнюю ступеньку и заглянула, то увидела в паутине три деревянных ящика. Открыла их и ахнула: на меня смотрели Образ Господень, Богородица Умиления и Св. Филипп митр. Московский. “Вот они! Я нашла!” – “Ну и слава Богу! Ксения Игоревна, берите их к себе домой, почистите и, пока готовится выставка, держите у себя”, – произнес владыка Сергий.

У многих из нас есть домашние иконы, мы им молимся, у нас с ними взаимосвязь, они стали неотъемлемой частью нашей жизни, а может, и жизни наших предков. Странное дело, но после того, как я принесла свою драгоценную находку домой, отчистила от копоти, привела их в божеский вид, поставила рядком и зажгла лампадку, то поняла, что мне хочется поскорее унести их в церковь. Было чувство, что этим иконам мало домашнего прибежища, они так долго жили в забытьи, в изоляции от людей, что вопиют и жаждут храмовой молитвы. Время шло, а непонятное беспокойство, исходящее от них, росло с каждым днем. Я рассказала об этом владыке Сергию и получила от него благословение передать иконы в храм Покрова Пресвятой Богородицы на ул. Лекурб. Этот храм находится в ста метрах от места, где когда-то была церковь, обустроенная матерью Марией, именно в ней она писала эти иконы. Так в церкви на Лекурб постепенно стала накапливаться настоящая коллекция работ м. Марии. А через пару лет я уговорила Георгия Лещенко (крестного сына Д. Е. Скобцова) передать в дар храму анкаустики м. Марии. Благодаря заботливому участию настоятеля о. Николая Чернокрака ее живопись и вышивки соединились в этом храме для продолжения жизни и на радость молящимся.