Rénovation du site consacré à mère Marie (Skobtsov)
Le site mère-marie.com a été élaboré et mis en ligne par Xenia Krivochéine en 2000. Il est rapidement devenu une référence.
Depuis de nombreux textes et illustrations sont venus l’enrichir. Entre-temps les possibilités offertes par l’Internet ont considérablement évolué, aussi une refonte radicale s’imposait, voilà qui est fait.

Fin octobre 2011 Anatoli Choustov, l’un des meilleurs connaisseurs de la vie et de l’œuvre de mère Marie est décédé à Saint Pétersbourg. Paix à son âme !

L’exploit de Mère Marie

Patriarche CYRILLE de Moscou et de toutes les Russies

"…Viendra le jour : dans l’étendue des mondes – Ayant vaincu en tout la force de destruction – Pour glorifier le Créateur, nous nous lèverons des tombes, Accomplissant le commandement d’amour et de résurrection."

Ainsi écrivait, peu avant sa fin tragique au camp de concentration de Ravensbrück, la moniale Marie (Skobtsov). Elle fut mise à mort le 31 mars 1945, durant le saint Carême, quand, dans l’espérance de la résurrection du Christ, le monde admirable créé par Dieu se renouvelle et revit.
À première vue, il peut sembler que le chemin qu’avait choisi Mère Marie n’était pas celui par lequel s’élevaient, en se « perfectionnant » graduellement, les grands maîtres de la vie monastique.

Mais le monachisme authentique consiste en un renoncement à soi : « Jésus dit à ses disciples : si quelqu’un veut venir à ma suite, qu’il renonce à lui-même et prenne sa croix, et qu’il me suive » (Мt 16, 24). Tant la vie que la mort de Mère Marie appartiennent à ce chemin de renoncement à soi-même, de service à ceux qui sont loin ou près (Еp 2, 17), d’amour agissant, compatissant et miséricordieux.

Les personnes qui entouraient la moniale Marie avaient vécu la destruction de la Russie ancienne avant tout comme une tragédie personnelle. Mère Marie, elle, était de ceux qui avaient perçu dans la conjoncture du temps quelque chose de plus : l’appel à la créativité chrétienne. Elle participa de ce courant qui avait emporté les « derniers Romains » de l’« Âge d’argent », depuis la sophistication excessive de la culture prérévolutionnaire pétersbourgeoise vers la simplicité apostolique des premiers chrétiens, l’âge d’or de l’Église.

Elle écrivait : « Nous sommes inexistants. Est-ce là le hasard ? Ou notre malchance existentielle ? À quelle époque malheureuse – à ce qu’on dit – sommes-nous nés ? Dans le domaine de la vie spirituelle, il n’y pas de hasard, ni d’époques chanceuses ou non, mais il y a des signes qu’il faut déchiffrer, des chemins qu’il faut emprunter. Et nous sommes appelés à la grandeur, parce que nous sommes appelés à la liberté… » C’est là le sens de la vie et de l’œuvre de Mère Marie.

Elle considérait la liberté comme un don sans prix de Dieu, elle acceptait des sacrifices visibles ou invisibles aux yeux du monde, afin de préserver ce don pour ceux qui l’entouraient. Et ce, tout en restant elle-même une personne véritablement libre.

Cette liberté était préservée malgré la désorganisation de son existence terrestre, qui se reflétait dans les églises, aménagées à la va-vite dans des garages et des écuries, dans les « sièges » fabriqués à partir de tas d’annuaires téléphoniques, dans la porte sans serrure de sa chambrette sous l’escalier de service. Sa liberté se réalisait dans le service désintéressé des pauvres, des misérables, des désespérés. C’est là que se révélait la vocation suprême du service de Mère Marie.

"Je connais seulement les joies du don,
Pour éteindre par notre sacrifice le chagrin du monde,
Pour que le feu et la clameur des aubes sanglantes
Soient noyés par les pleurs de compassion".


« Si nous apportons en Russie un esprit neuf – libre, créateur, audacieux –, notre mission sera accomplie », disait Mère Marie à ses collaborateurs. Ce don admirable de Dieu l’a accompagnée toute sa vie : même au camp de la mort, à la fin de sa vie, elle n’a pas abandonné sa créativité. Son foulard de détenue, brodé à Ravensbrück, est aujourd’hui conservé comme un trésor sans prix. Et il est regrettable qu’on n’ait pas sauvegardé son icône brodée, représentant la Mère de Dieu tenant dans ses mains le Sauveur du monde.
Maintenant, l’exploit d’amour de Mère Marie, son héritage artistique devient de mieux en mieux connu de nos contemporains. Nous croyons que son exemple inspiré affermira nos forces au service du Christ Sauveur ressuscité des morts.
Mère Marie fut martyrisée le jour où l’Église orthodoxe commémore les défunts, le samedi de la deuxième semaine du grand carême. Ayant refermé les pages de cette vie passagère, elle est entrée dans les demeures éternelles. L’amour terrestre agissant s’est uni à celui, triomphant, dans les cieux.
Mémoire éternelle à toi, notre sœur bienheureuse, que nous commémorons maintenant…

Traduction père Serge Model


Rédigé par Parlons d'orthodoxie le 12 Décembre 2011 à 11:50 | 6 commentaires | Permalien


Commentaires

1.Posté par vinika le 12/12/2011 15:15
MERCI!!! Quel dommage tout est en russe/ Y a t'il un site avec ses icônes en français ?

2.Posté par Graillot le 13/12/2011 06:52
Dommage que ce site soit en russe. Les orthodoxes français qui ne parlent ni lisent le russe sont pénalisés

3.Posté par Xenia Krivocheine le 13/12/2011 10:41
Le site est, en effet, essentiellement en russe bien qu'il ait des rubriques en français, en anglais et... en finnois. Il a été conçu pour un lectorat russe qui avait été maintenu sous le régime soviétique dans l'ignorance de la vie de mère Marie et de tout ce qui concerne l'émigration. Il y a quelques années le Ministère de l'Education russe a mentionné le site dans la liste des lectures recommandées des programmes scolaires. Toute une littérature consacrée à mère Marie existe en français.

Le site comprend une très riche collection d’œuvres graphiques et de photos pour la plupart inédites (Galerie) et qui ne demandent par définition de traduction.

Je serai plus que reconnaissante à ceux qui prendraient sur eux de traduire les rubriques du site, cela le rendra accessible aux lecteurs francophones et l'enrichira immensément.

4.Posté par Pravoslavie i Mir le 20/12/2011 21:21
Ксения КРИВОШЕИНА

"Мать Мария (К 120-летию со дня рождения)"

Мой тесть Игорь Александрович Кривошеин скончался в 1987 году. После его ухода в мир иной, остался довольно большой архив. И эти чемоданы бумаг и папки, которые прожили тоже «четыре трети жизни Кривошеиных», мне достались в наследство, их я и принялась разбирать. Игорь Александрович был единственным и первым репатриантом из Парижа, который после выхода из Тайшетского лагеря в 1954г. стал активно рассказывать о м.Марии, его молитвами и стараниями во многом состоялось её «проявление» в бывшем Советском Союзе.

По мере того, как я перелистывала записи в тетрадях и вчитывалась в старые вырезки газет, выстраивался совершенно новый образ Игоря Александровича. А самое главное я совершенно неожиданно, окунулась в жизнь и судьбу матери Марии (Скобцовой). Она вошла в мой мир неожиданно, обожгла, с ней стало жить интересно, но крайне неудобно, она волновала и ввергала в совершенно неожиданные обстоятельства. Именно так в 1987 году, я познакомилась с ней. Потом я задумала написать её изображение, потом появился мой сайт и книга о её творчестве «Красота спасающая» где предисловие написал митрополит Смоленский Кирилл ( нынешний Патриарх), а послесловие профессор Жорж Нива. Позже, я работала с архивами Колумбийского университета, устраивала выставки её работ, и «она» свела меня в жизни с интересными людьми, для которых моё дело ( начатое И.А.) стало их делом.

Никита Кривошеин, мой супруг, вспоминает:

«Известно, что у моего отца и матери Марии было много общего по линии судьбы-жизни. У обоих петербургское отрочество и юность. У каждого (по-своему) увлечение искусствами, политикой, у обоих обращенность к мистике и разными путями сложившаяся контрреволюционность. У обоих бег из Крыма, Париж, оба из лучших «образцов» русских европейцев. Оба в отличие от многих в диаспоре по ходу эмигрантских десятилетий болели Россией и за Россию. И.А.Кривошеин сразу же по его освобождении из Компьенского лагеря в 1941 г. естественно подключается к работе в «Православном деле». Очень частое, тесное общение с м. Марией впечатлило и пометило Игоря Александровича на все его оставшиеся лета.

Нина Алексеевна, моя мама, тоже имела свою долю в работе, которая велась на ул. Лурмель. Намного позже она в книге «Четыре трети нашей жизни» посвятила русскому Сопротивлению во Франции и м. Марии отдельную главу, из которой здесь надо привести один абзац: «Я была у ней в каморке раза три-четыре – и вот как-то, пожалуй, уже под конец, я сидела и слушала ее как раз про сушение (грибов), и вдруг что-то вроде шока, и я во мгновение ощутила, что со мной говорит святая, удивительно, как это я до сих пор не поняла!.. А вот в памяти осталось только ее лицо – лицо немолодой женщины, несколько полное, но прекрасный овал и сияющие сквозь дешевенькие металлические очки незабываемые глаза».

При встречах с м. Марией, описанных моей матерью в ее книге, я, восьмилетний, присутствовал по крайней мере раза два. Мама брала меня с собой на улицу Лурмель – не для показа сына, просто меня не с кем было оставить в квартире. Полная женщина в черном, её глаза очень живые осталась в моей зрительной памяти и памяти сердца необъяснимо, странно, навсегда. Физическое тепло, от нее шедшее, тем более ощутимое в нетопленом оккупированном Париже. Могу легко восстановить в памяти узкую длинную келью, большой киот, стены, целиком увешанные иконами и картинами, вышивки, много разноцветных клубков шерсти, рисунки и рукописи на столе и полка с книгами».

В СССР с середины 60-х годов Игорь Александрович начал искать возможности для возвращения из официального забвения русских участников Сопротивления. Вместе с В.Б. Сосинским подготовленные выставки и вечера в Библиотеке иностранной литературы, участие статьями в исторических сборниках, встречи с Райт-Ковалевой, М.Алигер, Д.Е.Максимовым, Е.Богатом, Н.Кальма, А.Горяниным, многими другими писателями и интеллигентами, для которых эмиграция и ее история стали в период так называемого застоя и кислородом, и новым увлекательным континентом. Приезды в Москву о. Сергия Гаккеля, помощь Игорь Александровича в написании и распространение этой книги, собрание т.н. «Никитинских четвергов», целиком посвященное м. Марии, Вильде и Левицкому. Разговоры и встречи очень одухотворенные и на удивление свободные!
На них присутствовали Лев Копелев (Рубин из “Круга первого”), очень близкий Игорю Александровичу друг, и несколько человек освобожденных из Дубравлага, – знак прямой преемственности нескольких поколений антитоталитарного Сопротивления.

Вернувшись во Францию в 1974 году, Игорь Александрович не оставляет начатого дела: выступления по французскому радио, активная переписка с увлекшимися жизнью м. Марии москвичами и ленинградцами, консультации Евгению Богату, тогдашнему корреспонденту “ЛГ” в Париже, переписка с Б.В. Плюхановым (Рига) и с А.Н. Шустовым (Ленинград), который только что скончался в Санкт-Петербурге

«Кто я, Господи? Лишь самозванка,
Расточающая благодать.
Каждая царапинка и ранка
В мире говорит мне, что я мать. »

м. М. (Гренобль, Франция)

* * *

Мать Мария давно погибла мученической смертью, и в неумолимой безумной сутолоке жизни, революций и войн многое окончательно стерлось из нашей памяти. Каждодневные разочарования и горечь затемняют память о вчерашних подвигах и жертвах, но мать Мария и «оттуда» продолжает свой рассказ. Более того, за последние десять лет ее имя высветилось особым светом, ее облик, вероятно, совсем другой, не похожий на тот, который знало ее парижское окружение, он пришел к нам из небытия через десятки лет. Невозможно сказать иначе: мать Мария (Скобцова) в наши дни стала и вправду востребованной.

Как не вспомнить, что мать Мария выросла во времена, когда каждая барышня из хорошей семьи знала французский или немецкий, рисовала и вышивала, пела, играла на пианино, танцевала и писала стихи в альбомы. Тогда эмансипация только начинала давать свои ростки, проявление многогранных талантов, стремление их реализовать было редкостью.

Как яркая личность, она, конечно, вполне вписывается в ряд русских образованных женщин XX века. Ее детство сформировал век Достоевского и Толстого, подобно другим барышням, она засыпала с французским романом под подушкой, позднее увлекалась Хомяковым и Вл. Соловьевым, дружила с Сарьяном, училась символизму, подражала Н. Гончаровой, была влюблена в Блока, а в Париже ее духовными наставниками стали о. С. Булгаков и Н. Бердяев…

Сегодня о монахине Марии много написано, изданы ее стихи, эссе, богословские труды, и не стоит здесь повторять заново о фактах общеизвестных; наработанные клише затуманивают что-то… Но именно в это «что-то» до сих пор всматриваются и историки, и люди Церкви, и мы с вами, для которых жизнь и смерть есть тайна.

Общеизвестно, что м. Мария и в лагере Равенсбрюк сочиняла стихи, писала иконы и готовилась к последнему обретению себя в смерти. Но ее жертвенная гибель на долгие годы затмила важную составляющую этой универсальной женщины: поиск самой себя.

Ее стихи изобилуют строками неудачными, корявыми, а порой и наивными. Богословские эссе грешат незаконченностью мысли, длиннотами, отступлениями, хотя в них целиком – отражение того времени и постановка вопросов, на которые искала ответы русская философская мысль. Литературовед К. Мочульский, знавший лично м. Марию, говорил, «что она пишет стихи запоем и никогда не отделывает их», а Г. Раевский добавил – «почти не отделывает». Но правильнее всего определил ее стихи Евгений Богат: «…разве дело в том, насколько искусно огранены те или иные ее строки? Стихи матери Марии – нечто большее, чем стихи в обычном понимании. Она писала их не для публикаций, а потому, что должна была выразить душевную боль, поиск, порой безысходность».

Действительно, в ее стихах есть не только пророчество, но и пламя пожара и зажженная свеча перед Образом, и любовь к Богу и людям. Так и в живописи, которая в равной степени грешит техническим несовершенством, но ее работы притягивают к себе. В чем же секрет? Почему чем больше читаешь ее тексты, рассматриваешь вышивки, иконы, наивность и дилетантство отходят на второй план? Может потому, что в них трепет и молитва матери Марии, а оттого безоговорочно прощаешь и эклектичность стиля, и неровность исполнения.

Она была наследницей европейской культуры, а потому и в эмиграции, продолжая любить Россию, в равной степени восхищалась Францией.

Всю жизнь мать Мария без всякого сожаления раздавала свои работы, и эта щедрость помогла сохранить часть ее произведений. В лагере она мечтала, если выживет, «вернуться в Россию, посетить могилу дочери Гаяны и потом бродить по дорогам». Ее мечта действительно сбылась, она уже вернулась домой: музей в Анапе, работы в Русском музее, музее А. Ахматовой в Питере и в Тверском музее; ее произведения издаются, ей посвящены конференции и выставки, сняты фильмы, в мировой сети на всех языках можно прочитать о матери Марии . Ее жизнь, расколотая надвое, теперь не имеет границ!

Россия для матери Марии всегда оставалась источником радости и надежд. Ее пророческие слова: « Я верю, Господи, что если Ты зажег огонь в душе моей, то не угаснет пламя… » – есть доказательство того, что этот огонь теперь не опаляет, а согревает наши души. Канонизация новомучеников и исповедников XX века, к сожалению, обошла ее и она не попала в их число. А по многим признакам, могла бы. Но так как канонизации происходят на небесах, то на все свое время.

И в конце, маленькое уточнение. Первый сайт «Жизнь, творчество, судьба – матери Марии (Скобцовой) » был сделан мной в 2000 году. Здесь можно узнать и о Серебрянном веке, и о Сопротивлении и мученичестве ХХ века, прочитать редкие тексты, увидеть вышивки и иконы монахини Марии. За это время 2002-2011 сайт постоянно пополнялся и буквально на днях в обновлённом виде вышел в интернете. Вот его адрес Жизнь, творчество, судьба – матери Марии (Скобцовой) . Его польза огромна и теперь он включен в образовательную программу Министерством Образования для старшекласников и университетов.


5.Posté par PRAVOSLAVIE i MIR - О следственной филологии или тайна смерти Гаяны Кузьминой-Караваевой — дочери св. Марии (Скобцовой) le 17/09/2012 22:12
Гжегож Ойцевич
О следственной филологии или тайна смерти Гаяны Кузьминой-Караваевой — дочери св. Марии (Скобцовой)

Сегодня, продолжая экскурс в следственную филологию в пределах поисков, связанных с жизнью и творчеством Матери Марии (1891-1945), я хочу написать о случае внезапной смерти Гаяны, то есть старшей дочери православной Святой, известной в истории русской литературы доэмиграционного периода — особенно в петербургской среде — как Елизавета Кузьмина-Караваева, урождённая Пиленко, а после вторичного замужества и во время парижской эмиграции — как Елизавета Скобцова. Мать Мария перед тем как стала монахиней (1932) родила трое детей: Гаяну (1913), Юрия (1920) и Анастасию (1922). Раньше всех из них ушла из живых из-за воспаления мозга Анастасия Скобцова — 7 III 1926 года. За ней следовала в 1936 году Гаяна, а Юрий Скобцов был убит гитлеровцами 6 февраля 1944 года в Дора, т. е. в филиале концентрационного лагеря в Бухенвальде....
.Далее по ссылке

6.Posté par Из следственной филологии: Георгий Мелия — загадочный зять св. Матери Марии (Скобцовой). le 02/12/2012 18:33
Сегодня, занимаясь загадками прошлого, и выбирая очередное дело из своего рода «Филологического архива X», я сосредоточиваю своё внимание на Герогии Мелия, единственном зяте православной святой, муже Гаяны. То, что я теперь напишу, может некоторым показаться достаточно странным, чем-то вроде отрицательного кредо, но в моих словах скрывается правда, связанная со знаниями, а точнее — с большим первоначальным отсутствием знаний на тему биографии Георгия Мелия, с которой я должен был столкнуться и всерьёз побороться. К счастью, незнание это не статическое состояние, а динамическое, и несмотря на его объём — обширный или символический — каждый раз оно даёт импульс творческому и склонному к поискам пространству, а исследовательское пространство, которое не терпит пустоты, обычно положительным образом реагирует, отвечает, помогает соединить разбросаные самым разнообразным способом по всему миру данные о ком-то и о чём-то — в логичную, относительно сплочённую и одновременно убедительную картину, составляющую версию решения определённой проблемы, как здесь — предлагая очерк биографии единственного зятя св. Марии из Парижа......
ДАЛЕЕ по ССЫЛКЕ

Nouveau commentaire :



Recherche



Derniers commentaires


RSS ATOM RSS comment PODCAST Mobile