Le 22 février, à Moscou, a eu lieu la présentation du nouveau livre de Mgr Basile (Krivochéine) : "Bogoslovskie Troudy" [Oeuvres théologiques], deuxième édition, largement revue et complétée, notamment par une analyse détaillée de certains moments de sa biographie.

Накануне отречения император Николай II, будучи в тяжелейшем состоянии духа, обратился к своим приближенным с полувопросом: «Кажется, нужно позвать Кривошеина?» Он имел в виду человека, на которого всегда можно было положиться, — знаменитого государственного деятеля, министра земледелия и землеустроения Александра Васильевича Кривошеина. Один из его сыновей стал выдающимся православным богословом ХХ в., архиепископом Брюссельским и Бельгийским Василием (Кривошеиным). «Сегодня, кажется, нужно вновь позвать Кривошеина», — это о нем говорится во введении к новой книге, которая была представлена 20 февраля в Культурном центре «Покровские ворота».

"ОТВЕТЫ НА ВЫЗОВЫ ПЕРЕЛОМНЫХ ЭПОХ"

Не могу забыть, как уже в раздевалке, спустившись туда после мероприятия, две молодые женщины с восторгом делились друг с другом своими впечатлениями. Прихожанки одного из московских храмов, они пришли в культурный центр «Покровские ворота» по приглашению верующего человека, который сказал им, что здесь состоится презентация богословских трудов известного архипастыря прошлого века: соберутся люди, готовившие книгу к изданию, ученые-богословы и родственники владыки из Парижа. А также – все желающие познакомиться с незаурядной личностью архиерея, его духовным наследием. «Какая прекрасная русская речь звучала в зале!» – сказала одна из этих женщин. «Обычно я хожу на музыкальные вечера, – продолжила вторая, – и в какой-то момент появилось ощущение, что слышу прекрасную, возвышенную музыку. Вообще я сегодня такую радость испытала!»

Мне тоже было радостно увидеть в тот вечер людей, очень много сделавших для того, чтобы новая книга архиепископа Василия (Кривошеина), являющая собой полноту представленных богословских текстов, выстроенных на биографической канве их автора, с разделами «Афон», «Оксфорд», «Париж», «Брюссель», увидела свет. Готовилась она к публикации издательством «Христианская библиотека» (Нижний Новгород) долго – в течение пяти лет. Автор-составитель книги – диакон Русской Православной Церкви Александр Мусин, закончивший Санкт-Петербургскую духовную академию и Санкт-Петербургский государственный университет, – является кандидатом богословия и доктором исторических наук. Глубина освещения ряда исторических фактов, системность подхода к особо важным этапам жизни архиерея-богослова и написанию им богословских работ, серьезный раздел под названием «Аннотированный именной указатель», где читатель может найти краткие биографические сведения о множестве упомянутых в этом томе лиц, – все это является отличительными особенностями нового, весьма объемного издания.

Нельзя не сказать, что неоценимую помощь при его подготовке оказали живущие в Париже племянник владыки Никита Игоревич и его супруга Ксения Игоревна Кривошеины, предоставившие отцу Александру Мусину уникальные материалы из личного архива архиепископа Василия

и постоянно, все эти годы, интересовавшиеся, как продвигается работа. (Как отозвался о них возглавляющий нижегородское издательство «Христианская библиотека» Андрей Стариченков, это были главные вдохновители проекта, без которых он мог бы не состояться.)



БЫТЬ СЕРДЦЕМ И МЫСЛЯМИ С РАСПЯТОЙ РОДИНОЙ…

Если говорить о первом серьезном вызове, брошенном будущему иерарху нашей Церкви эпохой, то следует назвать кровавые события революции 1917 года. Всеволод Кривошеин, четвертый сын министра земледелия и землеустройства последнего правительства царской России, не принял октябрьского переворота 1917 года. И что же сделал патриотически настроенный юноша-студент? Вступил в белую армию к дроздовцам, чтобы вместе с ними освобождать Родину от ненавистного ему большевистского плена. В своих «Воспоминаниях» он писал: «И хотя я далеко не был уверен в конечном успехе Белой борьбы, принять участие в ней стало для меня жизненной потребностью». Потом столь же важной жизненной потребностью для иеромонаха Василия, служившего в Великобритании, в Оксфорде, становится присоединение к Московскому Патриархату. «Это был естественный порыв, действительная возможность реализовать ту связь с Россией, пусть иллюзорную и идеализированную, которую не удалось осуществить на Афоне», – пишет диакон Александр Мусин. Впрочем, к теме выбора юрисдикции, ярко высвечивающей личность архипастыря как воина Христова, всю свою жизнь стремившегося оказывать истерзанной социализмом России духовную и моральную поддержку, мы вернемся чуть позже. А сейчас обратимся к тому периоду, когда поражение Деникина, Врангеля и Колчака привело к исходу белой армии с юга России.

Девятнадцатилетний Всеволод Кривошеин с отмороженными руками и отмороженной ногой вынужден был отступать вместе со всеми. Из Новороссийска он прибыл в Каир, затем – в Константинополь. В начале 1921 года оказался в Париже, поступил в Сорбонну: учился и одновременно принимал участие в съездах православной молодежи. В 1925 году Всеволод становится студентом Свято-Сергиевско-го богословского института, только что основанного митрополитом Евлогием (Георгиевским), а через несколько месяцев он вместе с сокурсником Сергеем Сахаровым (будущим архимандритом Софронием) едет в паломническую поездку на Святую гору Афон. Отправляется туда, вовсе не предполагая, что вскоре Афон – земной удел Пресвятой Богородицы, православная монашеская республика – станет почти на четверть века для него земным отечеством, где ему будет суждено испытать как великую радость, так и великую скорбь.

Начав в русском Свято-Пантелеимоновом монастыре с послушания в прачечной, он нескоро попадает в прекрасно укомплектованную монастырскую библиотеку, куда с первых дней пребывания на Афоне стремилась его ищущая пытливая душа. Но когда все же попадает, когда знакомится с ценнейшим собранием христианских рукописей, дышащих древностью и богомудрием (а они в то время практически не были известны научному миру), то тут начинает прорастать, давать серьезные ростки талант будущего богослова, патролога, посвятившего впоследствии много лет изучению наследия отцов Церкви.

В предисловии к книге «Бог, человек, Церковь», вышедшей в крупнейшем французском издательстве христианской литературы «CERF», председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Волоколамский Иларион написал такие слова: «В середине ХХ века многие имена, сегодня так хорошо известные в христианском мире, были “открыты” широкой публике именно благодаря трудам архиепископа Василия. Во многих вопросах восточной патристики владыка был пионером. И уж тем более он был одним из немногих в среде русских православных ученых, которые в то время не имели возможности не только заниматься научной работой, но даже порой и просто открыто исповедовать свою веру. И в это непростое время архиепископ Василий (Кривошеин), оставаясь верным Матери-Церкви, с честью хранил и развивал традиции русской богословской науки, свято веря, что придет время, и его приношение станет одним из кирпичиков возрождающейся сегодня Русской Православной Церкви».

И вот это время пришло. Сегодня труды владыки-богослова, где он анализирует и углубляет наши знания о святителе Григории Паламе, преподобном Симеоне Новом Богослове, преподобном Антонии Великом, святителе Григории Нисском, действительно, стали прочным кирпичиком возрождающейся на наших глазах (и хочется верить, что с нашим участием) Русской Православной Церкви. Церкви, которую будущий архипастырь выбрал, чтобы в особо трудное для нее время «подпереть своим плечом».

– Сейчас трудно даже представить степень разделенности, отвержения друг от друга и ненависти между представителями Русской Православной Церкви Заграницей и Московским Патриархатом, – рассказывал о послевоенном времени в Европе племянник архипастыря – Никита Игоревич Кривошеин, переводчик и писатель, общественный и политический деятель русской эмиграции.

Тогда в эмиграционной среде звучали обвинения в предательстве, навешивались ярлыки, но, невзирая на это, архиепископ Василий и митрополит Сурожский Антоний сделали выбор в пользу Московского Патриархата. По словам племянника, его дядя стал «дважды офицером». Первый раз – в Добровольческой белой армии, во второй – когда вступил в ряды Церкви воинствующей и в ее рядах вел ожесточенные бои. Причем, как заметил Никита Игоревич, более удачные, чем в Добровольческой армии.

Об этом же сказал на вечере в культурном центре «Покровские ворота» и доктор исторических наук, профессор МГИМО Андрей Зубов, подчеркнув, что будущий архиепископ дважды явил полную преданность России как гражданин: во время Гражданской войны и тогда, когда решил присоединиться к Московскому Патриархату.

Что касается ожесточенных боев, о которых говорил Никита Кривошеин… «Голос этого иерарха был очень важен для Русской Православной Церкви в тот момент, когда она сама была вынуждена молчать и не могла свидетельствовать о своих оковах», – читаем мы у митрополита Волоколамского Илариона. Историки-религиоведы знают, какую большую роль сыграли выступления архиепископа Брюссельского и Бельгийского накануне Поместного Собора Русской Православной Церкви в 1971 году. Голос владыки Василия был одним из немногих, прозвучавших в пользу тайного голосования при избрании будущего Патриарха Пимена.

А насколько важны были слова архипастыря, написанные им в завещании: «Я молю духовенство и паству нашей архиепископии оставаться после моей смерти всегда верными нашей Матери – Православной Русской Церкви (Московскому Патриархату) и не переходить ни в какую другую церковную юрисдикцию по собственному почину и без благословения Московского Патриархата в случае, могущем произойти, образования автономной или автокефальной Православной Церкви в Западной Европе или Бельгии»! Спросим себя: разве не является это завещание еще одним решительным ответом на очередной вызов переломной эпохи?

К слову сказать, любовь к Родине у владыки облекалась в разные формы. И одной из таких форм было его стремление привезти на Русскую землю как можно больше духовной литературы, что, конечно, в то время сопрягалось с невероятными трудностями и, разумеется, с серьезной опасностью. Владыка, приезжавший в Советский Союз довольно-таки часто, ухитрялся прятать книги под облачением. Но, по предположению митрополита Питирима (Нечаева), видимо, архипастырь, служивший за границей, как-то попал в «черный список», и потому он всякий раз подвергался тщательнейшему досмотру на таможне. Митрополит Питирим в книге «Русь уходящая» рассказал в связи с этим забавную историю, которую мне хочется привести полностью. «Занудный офицер-таможенник пытал владыку Василия в аэропорту с “особым пристрастием”: “Что это вы везете?” – “Облачение”. – ”А зачем оно вам? Что вы, так служить не можете?” – “Нет, не могу”. – “А почему оно у вас не одно?” – “Оно одно, это только разные детали”. – “А без них нельзя?” – “Нельзя”. Наконец дошла очередь до архиерейского жезла: “Это что?” – “Это жезл, символ архиерейской власти”. – “А зачем на нем змеи?” – “О, это древний символ! Вот видите: две змеи, одна – умная, другая – глупая, ведут беседу! Прямо как мы с вами!” Таможенник выругался и пропустил его».



ГЛАВНЫЙ ТАЛАНТ ВЛАДЫКИ ВАСИЛИЯ

Доктор исторических наук, профессор МГИМО Андрей Зубов, говоря о семье Кривошеиных, привел такой примечательный факт: прадед владыки, происходивший из крестьян, добился личного дворянства усердной службой от солдата до подполковника. Отец владыки, тоже благодаря своему упорству, трудолюбию и политическому таланту, стал инициативным, деятельным столыпинским министром. Современники признавали его, как одну из ключевых фигур государственной жизни России начала XX века. Но в 1915 году ему пришлось уйти в отставку. Император вспомнил о бывшем министре весной семнадцатого года. В предисловии к книге «Архиепископ Василий (Кривошеин). Богословские труды» диакон Александр Мусин пишет: «11 марта 1917 года, накануне отречения, Император Николай II, не чувствуя под собой твердой политической почвы, обратился к графу Д. А. Шереметеву со словами, которые могут послужить ключом к проблемам российской истории. Государь, имея в виду стабилизирующую роль Александра Васильевича Кривошеина в деятельности правительства 1913–1915 годов, полувопрошая, полуподтверждая, сказал: “Кажется, нужно позвать Кривошеина?”»

Он имел в виду человека, на которого всегда можно было положиться. «Сегодня, кажется, нужно вновь позвать Кривошеина…» – заключает отец Александр Мусин, имея в виду труды архипастыря-богослова и его воспоминания, которые помогают на многие злобы дня посмотреть его глазами. Посмотреть и понять, что древность не является синонимом святости и истинности: Дух Божий живет в Церкви «во вся дни». То есть и в наши тоже.

Узнав о владыке Василии от его двоюродной сестры, москвички Ольги Александровны Кавелиной, более десяти лет назад, я поразилась было тому обстоятельству, что малорелигиозный юноша, которому тетушка надела в дорогу нательный образок великомученицы Варвары (когда он решил пробираться на фронт к белым), со временем вырос в известного богослова, исполненного глубокой любви к Церкви. Теперь понимаю, что это тоже можно отнести к православным чудесам XX века. Господь хранил Своего избранника до преклонного возраста (умер владыка в возрасте 85 лет), чтобы тот своей жизнью засвидетельствовал: в какой бы страшный водоворот трагических событий ты ни попал, какие бы скорби на твою долю ни выпали, ты должен знать и помнить – во всем происходящем совершается Всеблагая воля Божия. Уповай на Господа, не ропщи, не предавайся унынию!

Удаление монаха Василия (Кривошеина) с Афона осенью 1947 года, конечно же, отозвалось у него острой болью в сердце, стало для него тяжелым ударом. Должна заметить, что версий, почему после стольких лет жизни на Афоне подвизавшийся в русском Свято-Пантелеимоновом монастыре отец Василий был вынужден оттуда уехать, много. Официальная: он боролся против ограничений греческих властей на приезд русских монахов, и греческие полковники, крайне враждебно относившиеся к русскому монашеству, заставили его покинуть Святую гору. (Есть и другие версии, тоже свидетельствующие о твердости его позиции, а также о симпатии к соотечественникам, к тому времени победившим фашизм.) Но сейчас следует сказать о другом. Дав испить из чаши скорбей, последовавших после расставания с Афоном, Господь привел его в другой уголок мира, на новое поприще, где смиренный монах продолжил плодотворные труды во славу Божию. В Великобритании, в Оксфордском университете, он с радостью принял участие в составлении «Греческого святоотеческого словаря».

В 1936 году монаха Василия (Кривошеина) широко узнали в церковно-богословской среде по его замечательной работе, посвященной малоизвестному в то время святому Григорию Паламе, архиепископу Солунскому, защитнику православного учения о Божественном свете. Работа называлась так: «Аскетическое и богословское учение св. Григория Паламы». Попав в Оксфордский университет, афонский монах расширил свою научную деятельность по творениям святых отцов. «В изданной нами книге мы как бы движемся и во времени, и в пространстве за владыкой Василием», – сказал на ее презентации главный редактор издательства «Христианская библиотека» Андрей Стариченков.

За Оксфордом последует Париж, затем – Брюссельская кафедра. Возглавив ее, архипастырь не оставит научных трудов. При том, что загруженность его была колоссальной, за время управления Брюссельской епархией, кроме существовавшего ранее русского Никольского храма, он, правящий архиерей, открыл еще три бельгийских храма со службой на французском и фламандском языках в Брюсселе, фламандский храм в городе Хассельте на северо-востоке Бельгии и фламандский скит около Диксмюнде. Немало сил и времени уходило у иерарха и на «Вестник Русского Западно-Европейского патриаршего экзархата». Он возглавлял редакционный совет этого журнала. Но любовь к наследию святых отцов Церкви, по словам митрополита Волоколамского Илариона, была главным талантом, врученным Господом владыке Василию. И он этот талант на протяжении всей своей жизни развивал, приумножал.

* * *

А заключить эту публикацию мне хочется небольшим рассказом о любопытном случае, который известен, пожалуй, всем сотрудникам нижегородского издательства «Христианская библиотека». Еще в советские годы в закрытом городе Горьком один молодой человек стал ходить в храм, и как-то ему в руки попался «Журнал Московской Патриархии», где особое внимание привлекла не очень большая статья о святителе Григории Паламе за подписью некоего монаха Василия. «Во какие монахи в Церкви-то! Здорово пишут», – подумал тогда неофит. Годы спустя, став православным издателем, он попытался выяснить, кто же такой тот монах Василий. И вскоре Вадим Матисов – директор издательства «Христианская библиотека» в Нижнем Новгороде (а это был он) – выяснил. Остается лишь добавить, что когда знакомишься с новой книгой «Архиепископ Василий (Кривошеин). Богословские труды», то чувствуешь: ее делала сильная в духовном и профессиональном плане команда (можно сказать, нижегородско-парижская). И сделала на очень хорошем уровне, что вовсе не удивительно: ведь сам владыка, которого называли и «ученым монахом», и «красным антисоветчиком», своими трудами, всей своей жизнью дал сильный импульс для такого глубокого, серьезного издания.

Н. СТАВИЦКАЯ